image

О СВЯЩЕННЫХ ИЗОБРАЖЕНИЯХ. Г.И.КРУГ

Кричат мне с Сеира: сторож! сколько ночи?
Сторож отвечает: приближается утро, но еще ночь.

Исаия 21,11-12

Почитание икон в Церкви - как зажженный светильник, свет которого никогда не угаснет. Он зажжен не человеческой рукой, и с тех пор свет его не истощался никогда. Он горел и горит и не перестанет гореть, но пламя его не неподвижно, оно горит то ровным светом, то почти невидимо, то разгорается и превращается в нестерпимый свет. И даже когда все, что враждебно иконе, ищет угасить этот свет, одев его покровом тьмы, не иссякает и не может иссякнуть. И когда от потери благочестия иссякают силы в создании икон и они как бы теряют славу своего горнего достоинства, и тут не иссякает свет и продолжает жить и готов опять явиться во всей силе и наполнить торжеством Фаворского Преображения. Думается, что и мы сейчас находимся в преддверии этого света, и хотя еще ночь, но приближается утро.

Почитание икон Православной Церковью покоится и неизменно утверждено на догмате воплощения Сына Божия. В этом исповедании Сына Божия - Света от Света, Бога истинна от Бога истинна, единосущна Отцу, воплотившегося от Духа Свята и Марии Девы - берет свое живоначальное основание тот неисчерпаемый источник, который наполняет почитание икон, он берет свои истоки в самой тайне вочеловечения Христова, истоки эти так же в существе своем непостижимы, как непостижимо рождение Бога Слова.

Образ и подобие Божие, вложенное Богом в человека при его создании, есть то условие, которое позволяет Творцу ощутимым, доступным созерцанию путем, выявить Себя в образе человеческом. Эта некоторая Богообразность и Богоподобие человека, данные ему в самом его сотворении, есть уже некоторая первообразная икона, богоданный образ, неиссякаемый источник святости. Образ и подобие Божие, которые в самом человеческом падении не могут истлеть и должны неиссякаемо обновляться, оживать, очищаться действием благодати и человеческого усилия, подвига, непрестанно как бы писаться в глубинах духа. Подвигом - преподобием - пишется образ Божий внутри человека, и это созидательное усилие, непрерывное и неотъемлемое, является основным условием жизни человека, как бы неустанным напечатлением образа Христова на основе души Бог Славы вочеловечился, принял на себя все человеческое от Приснодевы Марии, чтобы спасти и восстановить образ Божий, вложенный в человека от его создания и непрестанно омрачаемый растлением падшей человеческой природы, пораженной грехом. И Христос в воплощении Своем является восстановителем образа Божия в человеке, и, можно сказать, - более чем восстановителем, - полным и совершенным исполнением и осуществлением образа Божия, иконой икон, источником всякого святого образа - Нерукотворным образом, Живым Иерусалимом. Вот отчего Церковь в защите и утверждении почитания икон неизменно опирается на догмат воплощения Христова, на полноту вочеловечения Бога Слова, и иконой, освящающей всякое святое изображение, полагает Нерукотворный образ Христа, отпечатленный Самим Господом на убрусе.

Итак, образ, чудесно напечатленный Самим Спасителем на убрусе, стал свидетельством неложности вочеловечения Христова - живой иконой истины Боговоплощения, изображением самого догмата воплощения Божия. И всякая икона находится во внутренней зависимости от Нерукотворного Образа, как вода реки имеет своим началом родник, который рождает эту реку. Нерукотворный образ становится краеугольным, ключевым в ряде других икон, и именно поэтому Церковь избрала этот краеугольный камень как знамя своего торжества. Она, как икона, венчает церковное исповедание Христа воплотившегося, и вслед за ним и всякая икона говорит и свидетельствует о том же.

И знамя это, поднятое церковно, делит мир пополам, разделяет его на две непримиримые части. По определению ап. Иоанна Богослова, "всяк, иже исповедает Бога, пришедшего во плоти, от Бога есть". Несокрушимой печатью такого исповедания и является икона Христа, равно как и Матери Божией, и икона Святой Троицы. И Церковь призывает всех встать под это победоносное знамя. Отвергающие его, а вместе и почитание всякой иконы, могут не выдержать испытания и оказаться вне исповедания полного и совершенного вочеловечения Христова. А потеряв это исповедание, становятся вне спасительного града и до конца совлекаются победы. "Всяк, не исповедующий Христа, пришедшего во плоти, несть от Бога, но есть антихристов". Так икона Христа, а равно и Матери Божией, Пресвятой Троицы и святых, становится радостью для всех, принявших ее, и оградой и знамением победы, победившей мир.

Можно сказать, что свет Преображения Христова наполняет иконы собою, освещает их, является для них тем созидательным началом, которое определяет саму природу иконы, придает ей то, без чего она не может в полном смысле слова именоваться святой иконой. Без этой действенной силы Преображения икона не может стать тем, чем она должна и призвана быть. Седьмой Вселенский Собор (787 г.) очень твердо определяет природу почитания икон, которое должно быть в Церкви. Определение образа переносится на Первообраз. К этому основанию отцы Собора возвращаются неоднократно. Определение это, по основному смыслу, нельзя отнести к определениям временным, имеющим относительное, преходящее значение.

Перенесением чести, воздаваемой образу, на Первообраз уже определяется и природа самого образа. Образ, чтимый Церковью, должен быть сообразен Первообразу. Он не может заменить Первообраз или препятствовать восхождению молитвенного сознания к нему, но должен быть причастен этому нескончаемому бытию, должен свидетельствовать о Божественной Славе, Трисолнечном Свете Божества.

Икона является святым завершением неокончательно поврежденных человеческих усилий создать образ-изображение. Икона стремится возглавить всякое чистое усилие, выраженное в искусстве. Усилие запечатлеть, сохранить для жизни все, что дорого, и, думается, - в первую очередь черты человеческого лица, человеческого облика. Потому что святая икона, положенная в основу всех изображений, - это икона вочеловечения Божия, Нерукотворный Лик Христа.

И всякое изображение человеческого лица возводится или ищет подняться к образу Христову и получает эту возможность силою снисхождения Христова, силою вочеловечения Божия. Воплощение Бога Слова и вочеловечение, как дано это двойное определение в Символе Веры, и является для всякого человека возможностью приобщения к божественной жизни, приобщения ко Христу.

Именно снисхождение Божие породило восхождение человеческого рода к Богу. Человечество востекает к иному образу бытия. И все человеческое, отмеченное исканием бытие, имеет надежду приобщиться к божественной жизни. И все проявления человеческие, не только возвышенные, но подчас и едва видимые и совершенно незначительные, носят в себе частицу Божественного Света. И то, что в человечестве лишено этого Света, томится и мучается, и неведомо для себя ищет одеться в этот Свет и измениться таинственным божественным изменением.

Седьмой Вселенский Собор не определяет, какое вещество должно быть взято для создания и для написания иконы, только указывает, что материал, избранный для нее, должен быть прочен. Собор благословляет писать иконы на стенах, красками и мозаичными плитками, и на досках, делать изображения на металле и на камне и иными способами. И в этом смысле дает всякому искусству послужить созданию икон и благословляет и освящает всякий материал, различное мастерство и различные виды искусства. Церковь не отвергает краски, растертые на воске, какой была живопись первых веков, или на яичном желтке, - об особо избранный способ иконописания, освященный церковной традицией. Церковь благословляет и иконы, написанные красками, растертыми на масле и на различных видах смол, на лаках и на всевозможных составах. Все это богатство применяемых в иконах веществ может стать достоянием Церкви и освятиться и благословиться...

Апостол Лука, написавший первые иконы, - Божией Матери со Спасителем Младенцем на руках и Спасителя, по преданию, написал их воском - способом энкаустики. Он не создал какого-либо нового способа живописи, до него не существовавшего, но написал так, как было принято в его время. Написал тем способом, который был распространен в античном мире. Апостол Лука не отнесся с пренебрежением к тому, что было создано в языческой, чуждой откровения, почти лишенной света культуре, но использовал приемы этого искусства и освятил их.

Не случайно Церковь, начиная от апостольского времени, восприняла приемы не культового искусства, не искусства, связанного с изображениями, предназначенными для языческих храмов, но искусства простого, которое было связано непосредственно с жизнью. Быть может, наиболее близкими иконе изображениями были портреты, и в особенности портреты, которые писались для того, чтобы сохранить черты покойного человека. По обычаю, сложившемуся еще до Рождества Христова, в склепах помещали надгробные портреты усопших. Особенно много сохранилось портретов Александрийской школы, написанных способом энкаустики. Несколько таких портретов, прекрасно сохранившихся, находится в Лувре, и, глядя на эти портреты, сразу и невольно думаешь о ранних иконах. Так близки, так сродни им эти портреты. Видимо, и апостол Лука, первый в Церкви иконописец, на котором почило, по преданию, благословение Божией Матери, был в приемах своего искусства очень недалек от современных ему портретистов, и близость эта не случайна.

До нас не дошли иконы, непосредственно написанные апостолом. Хотя многие древние иконы приписываются апостолу Луке, но надо думать, что они ведут свое возникновение от икон, написанных апостолом Лукой, приближаются к ним, сохраняют некоторое преемство, однако вряд ли какая-либо из дошедших до нас икон является непосредственным трудом святого апостола и евангелиста.

Апостол Лука был образованным в античном смысле человеком, видимо, изучал он и современную ему живопись. Надо думать, что когда он писал Матерь Божию и Христа, то придерживался правил и приемов того искусства, которому был обучен. Судить об этом, хотя бы отчасти, можно по тем священным изображениям, которые сохранились от первых веков христианства. Думается, что такая преемственность иконы от живописи античного мира была, и преемство это бесконечно драгоценно. Так благословилась, так не осталась чуждой Церкви культура, не знавшая полноты Откровения, так не было отвергнуто усилие многих поколений создать достойное изображение человеческого лица, изображение человека, которое почти всегда до некоторой степени является священным, вернее, являет в себе, едва зримым образом, эту возможность.

На Седьмом Вселенском Соборе неоднократно упоминалось изображение Христа в виде небольшого памятника, который был поставлен исцелившейся от течения крови женой, упомянутой в Евангелии. В Риме существовал обычай ставить памятники тем людям, которые оказали особое благодеяние, и женщина, освободившаяся от течения крови прикосновением к одеянию Спасителя, поступила так же. Вернувшись к себе, она обратилась к художнику с просьбой сделать памятник, изображающий Христа. Так скромный памятник стал одной из первых икон Христа, он освятился тем, что изображал не просто человека, но воплощение Слова Божия, и на памятник этот излилась Божественная благодать. К нему стали приходить, ища исцеления, и получали исцеление от болезней. Предание говорит о том, что у основания памятника стала расти трава, и она также имела целебное свойство. Ее собирали и исцелялись ею.

История памятника приоткрывает тайну изображения. В самом обычае отблагодарить того, кто заслужил благодарность, уже кроется некоторое благословение, и оно не осталось праздным, оно увенчалось, освятилось действием Божия домостроительства. Из множества таких памятников один стал избранным, на него излилось благословение, и тем освятился весь обычай, освятился и труд художников, и усилия тех, чьей волей ставились эти памятники. Все, что было доброго, освятилось, коснувшись Церкви, стало путем к незаходящему свету будущего дня.

Как часто священные изображения, почти не отличаясь своим видом друг от друга, в деле домостроительства несут совершенно различное служение.

Знамена-хоругви, внесенные в храм, вливаются в поток литургического действия, становятся достоянием богослужебной жизни.

Знамя же, стяг, собирающий войско, совершенно иначе (но так же благословенно) участвует в жизни народов, определяя их судьбы на полях брани.

Так мы видим образ Знамения Божией Матери, догматически выражающий воплощение Бога Слова, в запрестольном своде алтаря, в пророческом чине иконостаса, на хоругвях, государственных печатях и, наконец, на монетах, в особенности отчеканенных по повелению византийских императоров. Так иконы, назначение которых служить молитве, осуществляют свое спасительное действие в миру, могут покинуть храм, оказаться в музее или у любителя искусства, попасть на выставку. Такие несоответствующие для иконы условия не случайны, не бессмысленны. Это действие неустанной божественной заботы о мире, ищущей привлечь, собрать расточенное и возвести низверженное. Этим действием пламенной любви Божией к падшему наполнена вся Церковь, наполнено и почитание икон, и в свете этого благодатного произволения, и только в нем, становится понятным отсутствие раз и навсегда отмеренных границ в жизни священных изображений.

Так иногда скромное, лишенное высоких художественных достоинств изображение, по своему стилю более близкое светской живописи, чем иконам, Божиим смотрением возводится на высоту полного богослужебного почитания.


Нашли ошибку? Выделите ее и нажмите Ctrl+Enter.

Похожие публикации

АССИСТ

АССИСТ

  • 04-янв-2016, 11:23
О НИМБАХ

О НИМБАХ

  • 09-сен-2015, 11:04
ИКОНОПИСЬ

ИКОНОПИСЬ

  • 21-дек-2014, 11:35
СВЕТ В ИКОНЕ

СВЕТ В ИКОНЕ

  • 15-май-2014, 18:04

Если вы хотите помочь проекту